«Ботаном» меня никто не называл — не было в моём детстве такого слова. Сейчас бы, наверное, называли. Первую четвёрку в четверти я получил в седьмом классе — до этого были только отличные оценки. И тут — четвёрка по русскому языку. Вернуться на отличный уровень не получилось. Серебряная медаль — и без экзаменов в технический вуз на совсем непопулярную специальность. В приложении к диплому — одна четвёрка, по философии. Учился сам, было интересно. Не всегда интерес был в предмете, иногда учился на спор сам с собой: смогу или нет? Очень многое смог.

Ну и что мне это дало? Несколько одноклассников и однокурсников задавали мне этот вопрос. Давайте расскажу, мне не стыдно.

Сейчас мне под сорок. Я «простой» инженер. В подчинении у меня — никого. Работаю… да неважно где, а то сейчас сразу появятся те, кто скажет, что мы выпускаем полное фуфло и они никогда этим не пользовались. Тяжёлая работа, непростое положение отрасли. Зарплаты? Зарплаты хорошие. Не скупятся, потому как замену квалифицированному персоналу найти сложно. Офисмены наши ненавидят нас лютой ненавистью. Ну как же, ведь если бы они не продали, то не было бы денег, но им платят по 12–15 тысяч, а нам… Сколько? Скажем так, от 35. Я за полгода заработал чуть меньше миллиона рублей, но я — не показатель, у меня идут выплаты за патент. Хорошие деньги. Впрочем, я и не исключение. Уже лет пятнадцать у нас вполне достойные зарплаты.

— Ты просто удачно присосался к дойной сиське, на твоём месте мог быть любой! — сказал мне однокурсник, работающий в фирме по изготовлению металлоконструкций.

Любой? Возможно. Нас пришло двое. Выдали нам пробное задание. Через полчаса я положил начальнику бюро решение, а другой выпускник нашего факультета ушёл, буркнув на прощание:

— Я думал, вы тут работаете, а вы задачки решаете!

К слову, из семи десятков институтских дисциплин могу назвать десятка полтора, без которых ловить на нашем заводе нечего. Хотя тут тоже находятся спорщики. Лет пять назад приезжал к нам какой-то модный дизайнер.

— Надо творчески мыслить, а вы только повторяете уже давно изученное. Без этого у вас никогда не будет прогресса, — вещал он перед нами.

Речь закончилась демонстрацией своих потрясающих возможностей, когда он из классического изделия за десять минут наваял супермодный авангард. Слов нет, красиво. Вот только мы же не картинки производим, а реально функционирующие вещи. А эти вещи изготавливаются из реально существующих материалов, у которых есть характеристики, цена. И то, что он тут нарисовал, будет стоить дорого, очень дорого. А если сделать дешевле, то это будет опасно для жизни. Но дизайнеру пофиг — он нарисовал, и всё тут.

Да, я «горбачусь на дядю», по выражению моего одноклассника-предпринимателя. Не вижу в этом ничего плохого. Задатков предпринимателя я у себя не вижу, поэтому реализую на рынке труда свои сильные стороны. Получается неплохо. По крайней мере, денег больше, чем приносит будка «Изготовление ключей. Металлоремонт».

— Сидеть и чертить? Скучно, — говорит мне однокурсница, переквалифицировавшаяся в бухгалтеры.

Чтобы так утверждать, нужно знать профессию. Мне есть что вспомнить. Адреналин испытаний, когда мы чудом уцелели в 2005-м. Поездки на Крайний Север и на Алтай. Командировки в Италию и Японию. Армейские заказы, «живая» диссертация на реально рабочем материале, с настоящими актами внедрения от предприятий с многомиллионными прибылями. Чувство удовлетворения, когда «всё идёт по плану», как ты вчера рассчитал. Мне не скучно, больше никому своего мнения не навязываю.

— Умереть в неизвестности? Не для меня! — бодро выступает товарищ, проходивший учёбу по линии КВН.

Да, тамада на свадьбах с инженерным дипломом — знаменитость, такое нечасто увидишь. И выступления в кафе перед десятком утончённых ценителей музыки — это серьёзная претензия на всемирное признание. Я? Что ж, в таких же узких кругах я весьма известен, а то, что вас в этих кругах нет, это не показатель.

— Тёлки на красный диплом не западают! — хлопает меня по плечу наш институтский любитель женщин.

В свои сорок лет он отлично выглядит: даже классическая рубашка не может скрыть бицепсов внушительного размера, а плоский живот наверняка разделён на восемь «кубиков». Он всегда таким был. У него шестеро детей от пяти женщин, настоящий племенной производитель. У меня? Конечно, всё скромнее. Шестнадцать лет в браке с одной женщиной, одна дочь. Где познакомились? В библиотеке. Смеяться разрешаю.

Вас оскорбляет, что я не нищенствую. Я вам порчу какую-то статистику. Я не спился, как Миша, и не влачу жалкое существование в библиотеке, как Нина. Вы смакуете их жизненные неудачи, подчёркивая, что «пятёрки» их в жизни не спасли. Статистика ваша весьма грязная. Миша — он не отличник, он сын завуча, и вы прекрасно это знаете. Медаль ему сделали для поступления в вуз. Нина? Не знаю, не общался. Но могу рассказать про Ларису, которую вы не вспоминаете. Она закончила ВШЭ с отличием, работает в Москве, в группе ВТБ. Мягко говоря, не бедствует.

Так надо ли было учиться в системе нашего образования? Надо. Можно сколько угодно её критиковать, ругать тупых учителей и преподов, но я скажу так: у любого есть чему поучиться. Хотя бы тому, как не надо делать. А разностороннее академическое образование — это не просто широких кругозор мёртвых знаний, это карта жизни. Тебе задали направления — выбирай, плыви, совершенствуйся. В Италии бакалавр готов за три года. Почти год из этого времени он стажируется на заводе, не просиживая за книжками. В итоге получается весьма занятный продукт. Его не надо переучивать («забудьте, чему вас учили в институте»), он уже готов к употреблению работодателем. И его потребляют вдоль и поперёк. И больше всего бакалавр боится, что его перестанут потреблять: на другом предприятии его узконаправленные практические навыки не пригодятся. Увольнение для многих специалистов — это катастрофа и сброс жизни на ноль. Они не знают, что рядом есть другая тропа, они даже не могут переучиться, если завод просто переходит на другую технологию. Я? Если завод закроется, то я найду себя в автотюнинге, строительстве, ремонте, производстве мебели. Это то, что приходит с ходу.

Не всё у нас так плохо. Пока, по крайней мере. А если кто-то в школе и институте научился чему-то не тому (если научился, конечно), то… Ну, не знаю.